Как случилось так, что гопов стали называть гопами. (от брата Фламеля)
Многие знают, что противны нам, как и всем в Пустоши людям честным, гопы богомерзкие. Но знаете ли вы, как случилось так, что гопов стали называть гопами? Слушайте же - и другим расскажите, чтобы знали они, почему именно так зовут врагов наших. Так вот. Когда мир был ещё молод, и даже сами боги наши, Брок и Зандер, ещё не знали о своей божественности, но уже ходили среди нас - в одно поселение пришли люди. Злые люди. Они были хорошо вооружены, и на курок жали без колебаний. И бежали жители - ведь страшно было им. Но вот появился на горизонте воин в броне сверкающей. Брок - звали его. В разговор с бандитами он вступать не стал. И пал первый из них, мутант огромный, пулемётом шестиствольным размахивавший и про кровь, кишки, говно кричащий. И сказали люди - это хорошо. И пал второй, в броне и каске зелёной, с автоматом, на плече висящем, и символы богомерзкие на земле выкладывавший. И сказали люди - это хорошо. И пал третий, боевик в куртке чёрной кожаной, из винтовки снайперской селянам беззащитным вдогонку стрелять любивший. И сказали люди - это хорошо. И пал четвёртый, сектант в рясе грязной, отродясь волосьев не мывший, к вере своей безумной песнями омерзительными и молотом тяжёлым приобщавший. И сказали люди - сие хорошо весьма. Пятый же, молодой самый, увидев участь товарищей незавидную, в бегство ударился. Догнал его Брок, повалил наземь, тот начал о пощаде молить. Тогда Брок взял его за волосы, приподнял голову врага своего, и спросил. - Как же хоть имя твоё, нечестивый, что дала тебе мать? Тот ответил - Имя моё, которое мать дала мне, забыл я давно, и имя мне теперь - Воин. И сказал Брок. - Нет. Не воин ты. Имя твоё, и таких как ты теперь будет - Гоп. Ибо только против слабых ты храбр. А от силы - бежишь, как напуганная крыса. И как крыса, тащишь всё к себе в тёплую, уютную норку, где кичишься перед такими же своими жалкими "подвигами".
Сказание о боге-Брамине. (от брата Фламеля) Давно это было - настолько, что умерли все, видевшие это своими глазами. Но сказывают люди. Однажды в деревню одну пришёл путешественник. Был он грязен и ликом страшен, с кожей обвисшей, волос на голове осталось всего ничего. И даже не шёл он - хромал, на палку опираясь. И вёл он в поводу животное странное, доселе невиданное - о двух головах. И сказал странник тот, что существо сие зовут - Брамин, и что Брамин этот - бог, и кричал он, чтобы все уверовали в этого бога, и поклонились ему. Прохожих же, на диво дивное без всякой почтительности глазевших, палкой бил, и был от того в деревне шум, гам и срам великий. Прослышали о том братья, Брок и Зандер их звали, и вышли к нему, и спросили - кто ты есть, человече, и почему учиняешь беспорядки сии? Зандер был невысок и телом худ, Брок же был могуч и силён, превосходя многих статью и плечами. И устрашился проповедник буйный. Но был он хитёр, и не желал так легко сдаваться. И сказал он. - Видишь - это мой Бог. Он добр. Он даёт молоко. Попробуй - разве не вкусно? Сказал он, и дал братьям кувшин молока, от Брамина того полученный. Брок пил то молоко и хвалил, Зандер же призадумался. - Скажи, человече, - он спросил. - Разве кто-то здесь усомнился, что твой Брамин - существует? И покачал головой проповедник, ибо не мог он, на глазах всего народа, отрицать очевидное. Зандер же продолжал. - Разве говорит кто, что молоко твоего Брамина - горько? И снова покачал головой служитель бога-Брамина, нечего было ему ответить на такие слова. - Разве усомнился кто, что Брамин твой тучен и здоров, и что силён он и о двух головах, и что остры его рога? И снова промолчал гость, лишь хмуро в землю смотрел, будто надеясь подсмотреть там ответ. - За что же обижаешь тогда этих добрых людей, за что поносишь их, странник? - Зандер вопрошал. - Ведь безвинны они перед тобой и Брамином твоим. - Не безвинны они, ведь не поклоняются они Брамину моему, - возражал тот. - Он кормит, он помогает выжить в Пустоши - разве он не Бог? - Всё так, человече, - вмешался Брок. - Но разве именно такого поклонения хочет твой Бог? Разве хочет он, чтобы все боялись его? Чтобы говорили, как агрессивен он и злонравен? Что Бог твой слаб, что он - боится, что на поклон к себе зовёт только палкой? Твой бог - добр, ибо даёт он молоко. Пусть же он и впредь будет жить среди нас. Мы же - будем ухаживать за ним, чтобы лоснились его бока, и был он всегда доволен и добр. Живи и ты среди нас, странник, мы дадим тебе кров и тепло, тебе и Брамину твоему. И стал странник тот с тех пор жить в той деревне. Чужим богам не молился он, но и других не заставлял. А Брамин и его потомки с тех пор и живут среди людей, и дают им своё молоко.
Миф о мирном Нейтрале. (от брата Фламеля)
Было это в одной далёкой деревушке. Жили люди там скромно, чинно и мирно - конечно, когда получалось. Набеги же рейдеров богомерзких отбивали они, как и трудились в поте лица - вместе, и каждый был готов заменить товарища раненого, никто пересидеть в подполе не пытался. Много людей было там, и старых, и молодых, и вовсе ещё маленьких. И жила в том селении девушка одна. Травы всякие знала она, людей лечила, и красива была весьма. И за травами своими уходила далеко в пустошь, одна. И в неприятности разные, как это часто бывает с одинокими странниками, не попадала она. А если и попадала, то никто об этом в деревне не слышал. И было бы всё так долго ещё, но однажды, мальчишка быстроногий, любопытный, тайком от всех вслед за ней отправился. И обнаружил он, что ходит к разбойникам лютым та знахарка, и говорит с ними, и лечит их после тех набегов, что совершают они на деревню её родную, и телом своим молодым торгует там. Потому и мало у неё неприятностей в дороге - не трогают её рейдеры, ведь даже им нужно лечение, да и тело мягкое девичье им приятно. И вот собрались люди, и спрашивали её. То, что к рейдерам ходит, не отрицала она. Но утверждала она, что нет за ней вины никакой. Ведь сама она ни на кого руку не поднимает, наоборот, лечит всех, творит добро, в общем. И стали люди роптать, однако решения однозначного вынести так и не смогли. И позвали люди тогда двух братьев славных, чтобы рассудили те ситуацию сию, Брок и Зандер были их имена. И пришли братья, и начали судить да рядить, да народ расспрашивать. И вот дошла очередь и до знахарки. И спросил тогда Брок, - Давно ли живёшь в этом селении, женщина, давно ли этих людей знаешь ты? И отвечала знахарка, что с самого рождения живёт она здесь, и всех людей этих давно знает и уважает. И спросил Брок, - Когда рейдеры приходят, люди эти от ран страдают и умирают, хорошо ли сие? И отвечала знахарка, - Нет, больно мне видеть страдания их, вот и лечу я людей этих несчастных. В набегах же рейдеров не виновата я, такова их тёмная суть. - Тогда почему же ходишь и убийц этих лечишь? Ведь ходят в набеги они на сестёр и братьев твоих. - Брок вопрошал. - Тоже люди они, и страдают не меньше. Набеги же остановить не могу я, поскольку сильны они и грубы, я же всего лишь женщина слабая, травы знающая, - та отвечала. И хмурил Брок брови, и говорил. - Не потому врагов наших лечишь ты, что жалко тебе их страданий. А потому, что хочешь ты и тем, и тем угодить, и жить хорошо, чтобы лично тебя не трогали они. Забыла ты лицо отца своего, и мать точно также с лёгкостью продашь, лишь бы только жить лучше и безопасней, чем сейчас. К рейдерам своим иди. Ибо противна ты всем этим людям, и даже в лицо им глядеть боишься, не хотят они видеть тебя здесь, рядом с собой. А лечить их и брат мой, Зандер, может. Ибо как раз отдохнуть хотим мы от путешествий, да и вам помощь лишним не будет. И стали братья славные жить в том селении. Что же до знахарки - ушла она, куда глаза глядят, и не возвращалась туда никогда больше. Но говорили люди, что, в конце концов, раскаялась она всё же, и нашла себе кров и очаг в какой-то из других деревень, где не знали её прошлого тёмного. И жила там правильно, чтя не только законы, но и думая о тех, кто живёт рядом с ней, а не только о себе.
Сказ о Моське вертлявой. (от брата Фламеля)
Жила в деревне одной собака, маленькая, но вертлявая. Так и звали её - Моська. От всех в деревне была польза, и от Моськи была. Лаяла она громко, и на лай её громкий все сбегались, и потому люди недобрые стороной ту деревню обходить старались. Моську кормили, Моську чесали, и не знала она ни хлопот, ни забот. Но однажды скучно стало Моське, мало стало лишь службы обычной, да игр среди ребятни. И начала она людям тайком в тапки гадить. По-подлому, ночью, когда, утомлённые тяжёлым трудом, спят все в селении. Думала она - ведь не узнает никто! Зато утром, когда люди, вставая, в тапки ссаные наступали, было Моське счастье. И, довольная хитростью своею, бегала она рядом, и умильно виляла хвостом. И не думал никто на Моську ту. Но однажды вышел парень один ночью из дому, воздухом свежим подышать. И увидел Моську подлую, в тапки гадящую, и бил Моську ту палкой, и людям о том рассказал. И перестали люди любить Моську, перестали кормить её и чесать. При встрече же не гладить бежали, а дать ей пинка. И тапки с тех пор хорошо прятали они. Оголодала Моська, запаршивела, озлобилась. И, в канаве грязной сидя, только зубы свои мелкие на всех скалила. Когда же люди недобрые, лишь зла да обогащения личного желавшие, в селение то приходили - не помогала уже Моська. Наоборот - на бегущих гавкала злобно, за ноги цапала, пред рейдерами же и ворами богомерзкими, наоборот, лебезила. Хотя и не любили те Моську, и не кормили, и не чесали. Лишь пинка давали доброго, чтобы под ногами не путалась, да порой, говорят, справляли на неё нужду малую - всё равно ненависть Моськи, к хозяевам прежним, сильнее была. И шли однажды по деревне братья славные, и увидели вдруг на дороге Моську непотребную. И занёс уже было Брок сапог. И сжалась Моська, ожидая пинка доброго. Но сжалился над животным маленьким милосердный Зандер, остановил брата, и вот он Моську спросил. - Почему же ты, Моська, зубы скалишь на добрых людей, к злым же, хвостом виляя, спешишь? - Потому что люди добрые обижают меня, - Моська отвечала. - И злые люди тоже обижают, но людей добрых - куда больше ненавижу я. Ведь злые люди, они и есть злые, и, не скрываясь, дела свои злые творят, а добрые люди - должны быть всегда добры, и потому лишь одно добро делать мне должны. - Даже добрый человек не обязан всем делать добро, - Зандер отвечал. - Потому называют добрым его, что живёт он чинно и честно. И за поступки его не стыдно потом ни ему самому, ни отцу и матери его. И, если зла ему не делать, будет он, конечно, добр с тобой. Ты же, Моська, только зло людям делаешь, и хочешь, чтобы только добром было за то отмеряно тебе. Не бывает так. И за зло своё не требуй ты добра для себя, и делай добро сама. Лишь тогда люди, к тебе, запаршивевшей, потянутся, и будут кормить тебя и чесать. Пока же будешь ты, Моська, лишь зло и срам другим людям нести - так и будешь ты в своей канаве грязной сидеть, да лишь ненависть свою бессмысленную копить. И отвернула от людей морду Моська, стыдом преисполнившись, и уползла сама, без пинка, в свою канаву. Думать...
Миф о граде Гоповском. (от брата Фламеля)
Было дело в трактире одном деревенском. Отдыхали как всегда люди от будней трудовых, ели, общались. Ну и напитки горячительные употребляли, конечно. И вот однажды пришёл туда странник, в одежде, пылью дорожной покрытой, и за стол самый большой и почётный сел, и за выпивку дармовую истории свои дорожные рассказывал. И была среди них история о граде странном, Гоповском. Где не грабят и убивают рейдеры, а службу несут полезную. И где Брамин и Волк живут в мире, бок о бок. И слушали люди, и смеялись люди. Ведь не может быть такого, чтобы Рейдеры сидели на месте одном, а Брамин с Волком бок о бок жил. Но нашёлся рыбак один, молодой, горячий. И сказал - а вот пойду я и найду град этот Гоповской. И, проспавшись утром, от слов своих не отказался он. Раздал имущество своё, удочку, снасти и лодку, лишь то, что в дороге сгодится, с собой взял. И пошёл искать град тот чудный, Гоповской. Долго ходил он по землям разным, много чудес видел, и везде спрашивал про град Гоповской. Но, как ни спрашивал, никто сказать не мог, где же искать град этот чудный. И вот, наконец, набрёл он на место странное. Много телег и палаток прямо Пустоши посреди, да частокол временный, да Брамин с Волком, вдали мирно рядом сидящие. И спросил он, и сказали рейдеры, на страже стоявшие, что тут он и есть, тот град Гоповской, и странника вольного внутрь повели. И говорили рейдеры - ты, гость дорогой, ты пои нас пивом крепким, ибо должен ты нам за знакомство, за кров и покой. И платил рыбак бедный из своего кармана трактирщику их толстому, и, когда, кончились у него деньги последние, вывели его на воздух рейдеры. И лёг тот странник на сухую травушку. И видел странник тех Брамина и Волка. И сидел Брамин в клетке железной, Волк же - рядом бродил, зубы скаля, и был он доволен и сыт. Брамин же был худ и голоден, но наружу, к Волку, не рвался он. - Так вот ты какой, град Гоповской, сказал рыбак, непотребство такое видючи. И в слезах и разочаровании спать он лёг прямо на траву сухую. А когда поутру проснулся и огляделся он, не увидел он ни Волка с Брамином, ни палаток рейдерских, ни вещей своих дорожных. Так, нищим и босым, и в путь далёкий, обратный, отправился он. И пришёл он в деревню свою родную, и говорил - вот он какой, тот град Гоповской. И завидел сие кроткий Зандер. И говорил Зандер, - Говорили же тебе, дурню молодому. Не бывает так, чтобы Брамин с Волком в мире жили. Не бывает так, чтобы рейдеры всегда на одном месте сидели и службу, другмм людям полезную, несли. Ты же, рыбак, возьми удочку свою, и снасти, и лодку. Зная, что вернёшься ты, я их сберёг для тебя. И желаниями суетными больше не майся ты. И взял рыбак молодой удочку ту, и снасти, и лодку, что Зандер добрый сберёг для него. И занялся он трудом своим старым, полезным, и взял он себе молодую жену, и было у них детишек много, шаловливых и смирных. Когда же заговаривали при нём про град Гоповской, бил тот рыбак сразу по морде веслом, дабы не маялся никто больше желаниями суетными.
|